Татьяна Артемьева

«…Они приводят нас ко Господу»

— говорит о своих больных хирург-онкогинеколог Ирина Олеговна Можаева. В нашем Областном онкологическом диспансере она заведует гинекологическим отделением. Ирина Олеговна меня и оперировала. Так познакомились.

Помню, на третий или второй день после операции она пришла утром в палату, улыбается:

— Мы теперь с Вами будем заниматься восточными танцами. Танец живота!

И показала, как живот надувать, а ведь на нем шов, он разрезан был.

Ну, посмеялись! Стала шевелиться, что действительно было необходимо после операции.

На дворе — весна! Так когда же, как не теперь, поговорить с таким человеком, как доктор Можаева! А Пасху в этом году мы уже встретили!

Когда была маленькая

— Может, Вы улыбнетесь, — сказала она мне. — Маленькой девочкой я собирала рецепты, шприцы, играла только в больницу, лечила кукол, мыслила себя только врачом. С того возраста, как себя помню, у меня были игрушечные медицинские наборы, красный крестик, повязки, колпачки, белые халатики. Когда после школы сразу не поступила в институт, пошла работать в Областную детскую больницу, в хирургию. Там воочию увидела, что это такое.

Стала онкологом

— В нашей профессии онколога часто приходится иметь дело с теми, кто находится у порога, у черты жизни и смерти. Люди по-разному воспринимают свое состояние, свое положение. Кто-то, мягко говоря, неуравновешен, находится в состоянии депрессии, да и характер далеко не лучший. Случается, тебя откровенно провоцируют своим негативным настроем. На это нельзя поддаваться! Мы обязаны любить или хотя бы уважать своих пациентов.

На всю жизнь запомнились люди воцерковленные, те, кто помогал мне на каждой ступени, на каждом этапе подниматься к вере. Первой такой больной была монахиня Иллария. Другая наша пациентка, раба Божия Татиана, тоже очень многое сделала для христианского становления нас, врачей. Направляла, рассказывала… Люди ведь часто лежат у нас по нескольку раз: операция, химиотерапия, дообследование и так далее.

«Не иначе, как сам Серафим…»

— Моя пациентка привезла набор из Дивеево (полное название — Серафимов Дивеевский во имя Святой Троицы женский монастырь). К святителю Серафиму у меня особое отношение, я очень люблю его. С ним связано маленькое чудо. Давно уже. Была в Воронеже после декретного отпуска, получала специализацию по онкологии. Уезжала домой и знала, что там, в Покровском соборе, частичка мощей Серафима Саровского с иконой. И несколько тысяч человек стоят. А у меня через час автобус в Липецк! И я подошла к собору, мы в студенчестве его знали, ходили. Подошла почему-то к боковой двери. И в этот момент открывается дверь, и нас троих запускают туда. Для меня это было такое! Позже с сыном, через воскресную школу, мы попали в Дивеево.

…И вот когда мне принесли эти святыньки: платочек, шоколадочка.., маслице, мне настолько светло было! Батюшка Серафим, Ты мне подарок принес! Такие радости бывают, несказанные, нечаянные!

Люди разные

— А та раба Божия Татиана лечилась у нас по поводу рака шейки матки, мы тесно с ней общались, и всегда тепло. Я наблюдала за ней, она осознавала свою болезнь и, как человек православный, смотрела на свое положение с позиций верующего человека, который принимает это как данное Богом. Она меня очень многому научила. Жила раба Божия Татиана рядом с нашим диспансером, общалась с нами часто, перенесла очень тяжелое лечение, и перенесла его достойно. Само общение с такими людьми учит тебя. Судьба ее была тяжелая, муж пил. Господь испытывал ее во многих отношениях, а ведь женщина была еще молодая — пятьдесят с небольшим лет всего.

Вот что пишет Иоанн Златоуст: «Что же такое смерть? То же, что снятие одежды: тело, подобно одежде, облекает душу, и мы через смерть слагаем ее с себя на краткое время, чтобы опять получить ее в светлейшем виде. …Дай мне только твердую веру в Царствие Небесное и умертви меня, ежели хочешь, сегодня же. Я поблагодарю Тебя за смерть, потому что через нее Ты переселишь меня к тем благам». К пониманию этого подводили пациенты.

Промыслительно было прийти мне в онкологию. Потихонечку поняла, что больные приводят нас ко Господу. За каждым человеком стоит конкретная судьба, тяжелая. У кого-то семейные проблемы, у кого-то — на работе. Как правило, это стрессовый фактор, стоящий перед началом заболевания. Ты видишь судьбу, начинаешь анализировать. Многое значит отношение человека к болезни, как я уже говорила, верующих людей. Такие люди очень достойно это принимают. Они уже своим поведением учат тебя многому. Начинаешь думать: как бы я повела себя в этой ситуации?

И вновь вспоминается мне монахиня Иллария, тогда еще, в миру, — простая кухонная работница из монастыря. Душа тянется к такому человеку. Она оказалась в палате тяжелобольных, вместе с молодой пациенткой, для которой, операция была чисто паллиативная, то есть с целью облегчения страданий (потом проходила химеотерапию, наступил рецидив, заболевание прогрессировало). Но девочка сама по себе настолько жизнерадостная, светлая! 25 лет, она не была замужем никогда. Учительница. Как сейчас, помню эти глаза — всегда светящиеся. Постриглась в монахини перед самой смертью. И вот эти лучики действуют на тебя, хотя прошли годы. Она, как и раба Божия Татиана, — на Небесах, и это чувствуешь.

Онкологическое заболевание возникает внезапно, вдруг, ниоткуда. Опасность онкологии в том, что до определенного момента все протекает безсимптомно. И вдруг человек, который жил активной жизнью, ходил на работу, делал свое любимое дело, оказывается вот таким немощным и беспомощным. Тут и понимаешь, насколько тебе, врачу, нужна именно поддержка свыше, именно Божия помощь. Лишь бы суметь это понять и попросить этой помощи. По себе знаю, насколько слаба, и не знаю, как бы себя повела. Но твердо знаю: нельзя просто зайти в палату и сухо спросить: как дела? Людям нужно общение. У меня в одной палате все бабушки были на лечении после операции, проходило оно хорошо. Я в шутку им говорила: у нас с вами санаторий! А каждый день жаловались: у кого-то где-то кольнуло, и я в десятый раз объясняла, что так должно быть, у вас рубец, боль будет тянуть еще полгода. Они каждый день ждали моего слова.

Поминаю…

…Знаете, я поминаю утром тех умерших, кого помню вот так, особо. Поминаю о здравии тех людей, с которыми у меня молитвенное общение. Если очень тяжелый пациент, и предстоит тяжелая операция, могу заказать молебен. В операционной больного перекрещу и помолюсь, чтобы Господь мне помог. У меня своих грехов так много, что надо о себе молиться, сугубо. Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя, так говорил Серафим Саровский.

Иногда обращаешься к священнику: «Мне предстоит тяжелая операция, батюшка, благословите!» Каждое утро просишь: «Господи, помоги мне во всех моих делах, в работе и в общении с людьми!» Перед операцией читаю молитву «Трисвятое» или своими словами молюсь.

В отпуске однажды я сильно болела, переносить достойно как-то не получалось, звонила знакомым: помолитесь, помолитесь… Потом, узнала, столько людей молились обо мне, даже в Иерусалиме, кто-то поехал туда и там заказывал молебен. Это было настолько сильно для меня, я поражена, потрясена такой милостью.

Вот и всё. Рассказывать можно долго, о каждом больном. Ты должен забыть свои проблемы, когда общаешься с больными. Ты врач, от тебя ждут помощи, на тебя надеются.

Ирина Олеговна Можаева

Татьяна Артемьева,
прихожанка прихода
храма преподобного
Сергия Радонежского